Государственная Дума приняла закон, который позволит называть отдельных граждан «иностранными агентами». Какое влияние это окажет на наиболее активных граждан страны?
В случае, если вы пропустили его, российские депутаты в течение последних нескольких лет обсуждали поправки в законодательство о СМИ и информации, которые позволили бы государству присваивать отдельным гражданам правовой статус «иностранных агентов». Однако в этом месяце эти поправки были приняты быстро и без более глубокого обсуждения.
Еще в 2012 году был принят закон, ограничивающий права НПО (неправительственных организаций). Многие из них — от организации Мемориал, которая собирает информацию о жертвах сталинского террора, до ФБК Алексея Навального, который публикует информацию о хищениях государственных средств, — с тех пор были названы иностранными агентами, внесены в реестр Министерства юстиции и сталкиваются со всеми вопросами и проблемами, связанными с их статусом.
Теперь настала очередь российских граждан, которые по каким-либо причинам недовольны властью.
Бесконечный список иностранных агентов
Авторы поправок, среди которых бывший ведущий Первого канала Петр Толстой, ныне член партии Единая Россия, и его коллега по партии сенатор Андрей Клишас, автор законов, допускающих наложение штрафов за критику правительства или «распространение фальшивых новостей», продолжают ссылаться на опыт других стран как оправдание.
Действительно, Закон США «О регистрации иностранных агентов» (FARA) всплыл в ходе разработки закона «Об иностранных агентах в России» в 2012 году. В США «иностранный агент» определяется как лицо, которое действует под контролем иностранного принципала и осуществляет политическую деятельность в интересах этого государства. Рассуждения создателей и сторонников нового закона просты: «Почему они могут, а мы не можем? США имеют право защищать свои национальные интересы, а Россия нет? Это опять политика двойных стандартов?»
Критики нового закона резонно ответили, что, в первую очередь, понятие «политическая деятельность» в российском законодательстве является крайне расплывчатым и может иметь очень широкое толкование. На практике применение российского законодательства об иностранных агентах и НПО показало, что любая общественная и даже научная деятельность может рассматриваться как политическая, когда того требует государство. Яркий пример — организации Мемориал: ее интересы связаны с историей и гражданскими правами, ее исследовательские проекты посвящены событиям, связанным с большевистским террором 1920-1930-х годов, и финансируются как из российских, так и из нероссийских источников. Тем не менее, она зарегистрирована как иностранный агент: она организует мероприятия в память о жертвах сталинских репрессий, что было определено как политическая деятельность.
Во-вторых, закон не содержит четких критериев для определения физических лиц, подлежащих включению в Реестр иностранных агентов. Соответствующий параграф закона не разъясняет нам, относится ли к этой категории «кто распространяет информацию неопределенному кругу лиц» и «получает финансирование из-за рубежа», или к ним относятся только те, кто «при получении финансирования из-за рубежа» распространяет материалы от СМИ, официально считающихся иностранными агентами в России, а также занимается написанием статей для этих СМИ.
В законе также не упоминается тот факт, что потенциальный агент должен получать финансирование непосредственно для «распространения информации», и в нем нет никакой связи между этими двумя видами деятельности. Закон также не содержит требования о доказательстве того, что вновь выявленный иностранный агент действительно действует «под руководством и в интересах иностранной державы».
Воображаемые страхи
Таким образом, новый закон предоставляет огромные потенциальные возможности для толкования. Неясность критериев означает, что практически любой гражданин России, имеющий страницу в Facebook, может считаться иностранным агентом — достаточно получить деньги или «собственность/владение» за пределами России. Таким образом, пакет сухофруктов от бабушки из Южного Кавказа может сделать ее внука «иностранным агентом».
В целом, опыт российских властей в работе с неприятными им НПО показывает, что наличие иностранного финансирования не является проблемой, как, например, в случае с ФБК Алексея Навального. Министерство юстиции обвинило его в двойном получении пожертвований из-за рубежа: россиянин, работающий во Флориде, прислал 50 долларов, а испанский гражданин пожертвовал несколько большую, но все же не огромную сумму. Журналисты Медузы нашли жертвователя из Испании: он работает вышибалой в ночном клубе и не может объяснить, зачем и кому он пожертвовал деньги в России. Но формальности соблюдены: с осени 2019 года Фонд Борьбы с Коррупцией является иностранным агентом. Все его публикации должны иметь соответствующую маркировку.
Новый закон об иностранных агентах, как и все остальные российские репрессивные законы последнего времени, не будет означать массированного нападения на любого, кто теоретически может пострадать от него. Скорее, это для целенаправленных атак на тех, кого власти разных уровней считают опасными для себя. В современной России репрессии носят избирательный, а не массовый характер.
Настоящие опасности
В соответствии с российским законом об НПО 2012 года, организации, зарегистрированные в реестре иностранных агентов и не выполняющие требования Министерства юстиции (например, не маркирующие свои публикации и не обеспечивающие Министерство необходимыми документами), могут столкнуться с большими штрафами. Например, Мемориал уже заплатил более двух миллионов рублей штрафов — серьезные деньги для небольшой исследовательской организации.
Пока не было объявлено ни одного наказания за отдельные нарушения закона в рамках нового законодательства. Но в какой-то момент они могут просто вспомнить и начать прописывать штрафы.
В этой ситуации появление правительственного списка «плохих людей», составленного самыми ярыми «патриотами», можно считать хорошим поводом для начала кампании террора против них.
Закон, декриминализующий домашнее насилие в 2017 году, сработал именно таким образом. Многие российские мужчины использовали это как предлог для того, чтобы безнаказанно избивать своих жен и детей, и заметно увеличилась доля преступлений, связанных с насилием в семье.
Ультрапатриотов, которые считают Путина слишком мягким лидером и не могут понять, почему Россия до сих пор не оккупировала Украину или не вступила в войну с США, а также почему критики правительства живы и здоровы, не так много. Но они активны. Кремль играет с ними в различные игры: одних наказывают (мягко) за чрезмерное рвение, других, наоборот, поощряют.
Власть, конечно, не может гарантировать, что эти «активисты» не отреагируют на список отдельных иностранных агентов, таких как красная тряпка для быка, хотя вполне может иметь в виду этот потенциальный эффект.
Еще один немаловажный момент: социологи Левада-центра (другая организация, также включенная в реестр НПО) изучили, какие ассоциации возникают в связи с термином «иностранный агент». 62% респондентов ответили, что это был шпион или внутренний враг. Такое отношение явно не облегчает жизнь новым «иностранным агентам».
Подготовка к избирательной кампании
Возникает вопрос, почему законопроект, который обсуждался в течение нескольких лет и вызвал многочисленные критические оценки, был принят именно в этот момент и принят в крайней спешке.
Ответ довольно прост: страна вступает в важный предвыборный цикл. В 2021 году пройдут выборы в Государственную Думу. Протестные настроения нарастают, Единая Россия теряет популярность, ее способность сохранить конституционное большинство выглядит не очень убедительно. Выборы в Москве этой осенью показали, что даже если власть запретит кандидатам от оппозиции выдвигать свою кандидатуру, общественность все равно сможет найти эффективные стратегии сопротивления.
А на горизонте 2024 год — год президентских выборов, в который, согласно действующей конституции, Владимир Путин не сможет участвовать. О возможности его фактической сдачи власти речи быть не может, но любые схемы, позволяющие ему удерживать бразды правления, требуют полностью контролируемого парламента.
Между тем российская государственная пропагандистская машина все чаще сталкивается с проблемами. Интернет, который трудно контролировать, несмотря на множество запретительных законов, становится более важным источником информации, чем государственное телевидение. Блогеры YouTube сейчас более популярны, чем ведущие ток-шоу.
Ситуация напряженная, и дополнительные средства атаки на самых раздражающих онлайн оппозиционеров не останутся незамеченными. Очевидно, что это рассчитано на подрыв доверия к информации, распространяемой «иностранными агентами». Власти не особенно интересны люди, которые явно «действуют в интересах иностранных государств». Их интересуют те, кто готов продвигать свои собственные идеи о том, что такое интересы России.
Группа российских правозащитников и деятелей культуры направила Путину открытое письмо с просьбой не подписывать новый закон (поправки не становятся законом, пока их не подпишет президент). Положения закона, перечисленные в письме, называются «юридически абсурдными» и «явно антиконституционными». «Статус иностранного агента дискредитирует людей в глазах своих соотечественников и унижает их достоинство, хотя они не сделали ничего плохого или незаконного», — говорится в письме.