Новая статья посвящена вопросу: Способны ли женщины повлиять на развитие ситуации в Белоруссии?
Белорусскую волну протестов 2020 года часто называют «революцией с женским лицом». Хотя роль женщин в общественной сфере снизилась после окончания протестов, женщины по-прежнему являются активными двигателями сопротивления, даже если они часто действуют на заднем плане.
«Революция с женским лицом», «Трио женщин в белорусской революции» и «От домохозяйки до кандидата в президенты». — эти истории о широкомасштабных протестах в Белоруссии были на первых полосах иностранных СМИ летом 2020 года. Хотя их часто называли женскими протестами, послание протестующих женщин совпадало с общими требованиями белорусских протестующих. Короче говоря, женское лицо не делало революцию автоматически феминистской — по крайней мере, пока.
В то же время харизматичные женщины в авангарде политической оппозиции, женские марши против полицейского насилия и множество женщин-заключенных сделали истории и травмы белорусских женщин центральной частью ухудшающейся политической ситуации в стране.
Где сегодня «женское трио»?
Когда Светлана Тихановская вступилась за своего заключенного мужа и стала кандидатом в президенты на выборах 2020 года, и оппозиция, и власти сомневались в ее способности опередить Лукашенко. Несмотря на эти сомнения, Лукашенко совершил роковую ошибку, разрешив Тихановской вести предвыборную кампанию. Многие белорусы решили поддержать ее как единого кандидата от оппозиции.
Лица Марии Колесниковой и Вероники Цепкало, жены незарегистрированного кандидата Валерия Цепкало, также были знакомы большинству белорусов в то время. Истории трех женщин, вступившихся за своих мужей во время избирательной кампании, быстро привлекли большое внимание СМИ, особенно после того, как они объявили, что объединились в так называемое «женское трио».
Всего через несколько дней после выборов Тихановская была выслана из страны. Нечто подобное произошло и с Калесниковой, которую отвезли к границе с Украиной и угрожали лишить свободы, если она не пересечет границу. Но Колесникова разорвала план властей — вместе со своим паспортом.
С лета 2020 года Тихановская и Цепкало находятся в изгнании, а Колесникова была приговорена к 11 годам лишения свободы.
Тихановская продолжила свою политическую карьеру в Литве, которая предоставила ей официальный дипломатический статус. С 2020 года она встречалась и выступала перед многочисленными лидерами демократических стран в ООН, ОБСЕ, на Мюнхенской конференции и в Европарламенте, продолжая играть роль лидера демократических сил. В августе 2022 года она создала Объединенный переходный кабинет.
Координационный совет, созданный в 2020 году по ее просьбе, остается активным и претерпевает реформы и расширения. Ее история от «домохозяйки» до солидного политика с насыщенной жизнью и бурной политической повесткой дня продолжает привлекать внимание международного сообщества и ее преданных избирателей.
На этом фоне белорусский режим, сохранивший власть, все сильнее овладевает гражданским обществом, применяя самые жесткие и неслыханные репрессии. Число политических заключенных возросло до 1463 человек, включая 544 женщины. Независимые СМИ страны были практически уничтожены.
Полицейские власти разработали свои стратегии и инструменты слежки. Это привело к идентификации участников протестов по фотографиям в социальных сетях, а также к заключению в тюрьму белорусов, которые вернулись в страну даже спустя годы после участия в протестах 2020 года. В целом, Белоруссия постепенно приобретает тоталитарные черты во всех областях — с серьезными последствиями для женщин-активисток страны.
Невидимые лица женского сопротивления
«Женское трио» стало лицом оппозиционной политики в 2020 году. В то же время сотни тысяч белорусских женщин, которые организовывали и участвовали в женских маршах, остались неизвестны широкой общественности. Журналисты и блогеры, освещавшие реализацию политических протестов, были подавлены.
Катерина Андреева, Дарья Чульцова, Катерина Барисевич, Марина Золотова, Ксения Луцкина и другие известные журналисты были приговорены к тюремным срокам. То же самое произошло с активистами, такими как правозащитница Наста Лойка.
На сегодняшний день сотни женщин-активисток были вынуждены отправиться в изгнание, где они продолжают работать над культурными, политическими, журналистскими и образовательными проектами. Многие другие остаются в стране, но не осмеливаются открыто выражать свои взгляды.
Часто это жены политических блогеров, активистов профсоюзов и других политзаключенных. Они остаются в стране, чтобы навещать своих супругов, отправлять продукты и лекарства, когда им разрешают.
Публичная роль женщин в белорусском сопротивлении уменьшилась с ростом тоталитаризма в белорусской политической системе. Женщины по-прежнему участвуют в безопасных формах протеста, отбывая наказание за свои политические взгляды или поддерживая своих родственников за решеткой.
Женщины в продемократических движениях в изгнании
Несмотря на сложные условия в Белоруссии, за последние два года все большее число женщин в демократическом движении в изгнании присоединились к политическим организациям или деанонимизировались.
Присутствие этих и других женщин в политике и СМИ повлияло на общественную дискуссию о месте женщин в политике и в белорусских оппозиционных структурах. В попытке удовлетворить требования общественности о привлечении большего количества женщин в демократическую оппозицию, политические структуры назначали все больше и больше женщин. Некоторые из этих назначений рассматривались как попытка выровнять гендерный разрыв, как в случае с Татьяной Зарецкой.
Поскольку участие белорусских женщин в оппозиционной политике и активистской деятельности становится все более распространенным явлением, со временем можно ожидать и увеличения требований о правах женщин на политическом уровне. В настоящее время политическая борьба белорусов в изгнании и геополитический контекст региона препятствуют дальнейшему развитию активизма в области прав женщин.