В новом году первым мировым лидером, с которым побеседовал Путин, стал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Как говорится в официальном заявлении Кремля, стороны обсудили «известные предложения по разработке правовых соглашений по обеспечению безопасности Российской Федерации, ситуацию в Закавказье и урегулирование проблем в Сирии и Ливии». Тем временем у Москвы и Анкары появилось новое больное место — Центральная Азия.
Мы изучили всю доступную информацию, чтобы разобраться для чего Эрдогану нужен Союз тюркских государств.
Сфера интересов Эрдогана
В прошлом году Эрдоган фактически стал лидером ранее бездействовавшего Союза тюркских государств, косвенно заявив, что этот регион теперь входит в сферу его интересов, а не просто является сферой влияния Москвы и Пекина. Несмотря на разногласия между членами альянса по поводу того, как он должен развиваться, единство вокруг этнических и религиозных общин выглядит многообещающим, тем более что Москва не совсем уверена в том, как действовать дальше.
Сразу же после распада Советского Союза Турция, единственная международно признанная тюркоязычная страна в мире, укрепила свои связи с бывшими советскими республиками Центральной Азии. Еще в 1992 году первый саммит тюркоязычных стран был созван в Анкаре тогдашним президентом Турции Тургутом Озалом.
- Казахстан.
- Киргизия.
- Узбекистан.
- Туркмения.
- Азербайджан.
В то время все лидеры сразу же согласились с тем, что необходимо создать политическое и экономическое единство. Однако в следующем году Тургут Озал внезапно умер (до сих пор ведутся споры о том, был ли он отравлен), и хотя в 1994 году Тюркский саммит был проведен во второй раз, фокус организации несколько изменился в сторону культурного и социального сотрудничества.
Позже к организации на постоянной основе присоединились представители других стран, но в целом организация канула в Лету как общественное объединение. Отсутствие интереса, надо сказать, исходило в основном от самой Турции. Представители турецкого бизнеса пришли в Центральную Азию без особых трудностей и с недоверием к альянсу.
В 2009 году Казахстан, Киргизия, Азербайджан и Турция создали Тюркский совет
В декабре 2014 года в Киеве был открыт первый региональный офис Тюркского совета. Туркменистан присоединился к Совету в том же году, а Узбекистан — три года спустя: Ислам Каримов, не принимавший растущее влияние Турции в регионе, умер, а новый президент Шавкат Мирзиёев был более прагматичен. Венгрия также присоединилась к Тюркскому совету в качестве наблюдателя, и даже Украина объявила о своей готовности присоединиться к нему в конце 2020 года.
Ни на одном этапе развития организации Россия не получала приглашения стать ее полноправным членом.
Российская пропаганда активизировалась в начале 2021 года, когда турецкий государственный канал показал карту, на которой интересующий Анкару район был обозначен как Крым и Кубань.
«Все войны с различными намерениями против нашей страны обычно заканчиваются военным парадом в столице поверженного противника», — сказал Андрей Красов, член Европейского парламента. На карте обозначена территория, охватываемая так называемым «Большим Тураном», регионом, объединенным на этнической и религиозной основе: все турки и страны исламского вероисповедания. Можно было предвидеть создание новой империи с доминированием Турции.
Напуганные такой перспективой, пропагандисты и политологи начали искать — и в итоге нашли — доказательства восстановления Турана. Осенью 2021 года сам Эрдоган получил карту Турана, а в телеграмме Международной тюркской академии (казахское учреждение, являющееся филиалом Союза тюркоязычных стран) Якутия названа «национальным образованием, не признанным международным сообществом». Ну и вообще: «сценарий писался очень долго, даже за океаном. Эрдоган продвигается вперед по всем фронтам и уверен в победе».
В действительности, пропагандисты все перепутали. «В основе идеи Великого Турана лежит ограниченное число турецких националистов, и именно их представители дали Эрдогану эту карту», — пояснил исламовед Ахмет Ярикапов. Как зрелый политик, Эрдоган использует эту риторику, но признает, что сама идея ультранационализма утопична. В то же время он видит возможность — и в некотором смысле поощряет — создания тюркского союза».
Иными словами, Великий Туран — это своего рода коммунизм (красивая идея), а Союз тюркских государств — реальное образование, в котором существует возможность интеграции всех видов, от экономической до политической. Вот почему осенью 2021 года Тюркский совет был переименован в Союз тюркских государств, и именно Эрдоган сделал это объявление.
Политолог Досим Сатпаев говорит: «Турция давно хотела вступить в ЕС, но даже близко не приблизилась к этой цели, и тогда Эрдоган решил продвинуть идею объединения «тюркского мира». В этом отношении Эрдоган делает то же самое, что и Кремль. Представив себя в прошлом году в качестве основного игрока в Нагорном Карабахе, Турция имеет некоторые аргументы, чтобы предложить их членам обновленной коалиции.
Сейчас на карту поставлены две вещи: экономика и безопасность
«Вполне естественно, что тюркоязычные страны, которые являются членами организации, стараются сблизиться друг с другом», — добавил Серикжан Мамбеталин, казахский оппозиционный политик и бизнесмен. «В целом, у них есть возможность возродить Шелковый путь, что связано с возможностью возрождения Зангезурского коридора (гипотетический транспортный коридор между Западным Азербайджаном и его анклавом, Автономной Республикой Нахичевань, через Армению), что в свою очередь позволит тюркским государствам создать большой транскаспийский коридор, который принесет пользу всем членам и соединит тюркские государства с Европой».
Манберлин добавил, что был достигнут определенный прогресс и в военной области: совместный документ стран-участниц «включает создание так называемых объединенных сил МЧС, военизированной организации, на основе которой, как я полагаю, может возникнуть военный блок турецкого государства».
В то же время, несмотря на то, что Турция, по-видимому, является первым скрипачом в этом турецком оркестре, она вряд ли будет с самого начала давить на своих членов, предпочитая вместо этого восточный подход, заключающийся в попытке поладить со всеми. Однако в долгосрочной перспективе экономический и военный альянс обязательно перерастет в политический, прогнозирует Досим Сатпаев. Турция, устав ждать вступления в ЕС, просто создала свой собственный союз.
Невзирая на оптимизм по поводу перспектив обновленной организации, у стран-членов Союза тюркских государств есть свои планы. Азербайджану, который является близким союзником Турции и готов сделать объединение тюркского мира своей главной целью, проще.
После Турции страной, наиболее заинтересованной в Союзе, является Казахстан
Республика, которая находится между Россией и Китаем, всегда ищет новых игроков, способных повлиять на баланс интересов в регионе. В конце концов, Европа и США находятся далеко, а Турция — интуитивно понятный партнер с точки зрения языка и культуры.
Досим Сатпаев объясняет: «Турция имеет большее влияние в Центральной Азии, чем Россия, в плане воздействия на общественное и религиозное сознание. Это естественно: в Казахстане, например, растет турецкоязычное население, для которого важна исламская идентичность. Именно поэтому реакция России на все языковые вопросы столь болезненна».
Пожалуй, Казахстан — самая непокорная страна в Евразийском экономическом союзе (несмотря на внешнюю лояльность): здесь самые сильные антиевразийские настроения, а после крымского инцидента республика стала бояться России. Заявления высокопоставленных российских чиновников о том, что бывшие советские территории были «подарком» республикам и должны быть отобраны, не внушают доверия. Сатпаев считает, что культурные, экономические связи и связи в области безопасности с Турцией будут очень удобным противовесом любому российскому вмешательству.
Дело в том, что Казахстан иногда производит впечатление слишком разностороннего государства. Он участвует во всевозможных альянсах — с Россией, Турцией, Китаем. В результате республика практически везде предпочитает дистанцироваться от спорных вопросов.
Например, Казахстан официально не признал Крым российским, но «поддержал» референдум (что очень огорчило Украину); республика поддерживает развитие мусульманского мира и молчит о преследовании уйгуров в Синьцзяне. Поскольку Казахстан имеет более тесные отношения с Турцией, возобновление конфликта между Москвой и Анкарой сделает положение Казахстана весьма нестабильным. В этом случае официальной Акорде (резиденции президента страны) придется решать, чью сторону принять, а Нур-Султану это очень не нравится.
Кроме того, следует отметить, что Казахстан, как и Турция, стоял у истоков этой организации, и идея понравилась лично у Нурсултану Назарбаеву.
Эрдоган «украл» Союз тюркских государств у Назарбаева, как ранее Кремль присвоил ЕАЭС
Киргизия находится в похожей ситуации — с поправкой на масштабы страны и ее приоритеты — также проповедует многосекторную политику, но еще более зависима от России. Экспертам страны не нравятся вопросы о том, с кем будет страна, если что-то случится.
«Киргизия свободна проводить внешнюю политику, отвечающую ее национальным интересам. Общение с братьями и сестрами — это хорошо или плохо? Родственные связи имеют для нас наивысшую ценность, мы дорожим отношениями с людьми, с которыми нас объединяет общая история, культура и религия. Союз тюркских государств набирает авторитет, силу и становится более могущественным. И это совершенно нормальный процесс. Беспокоиться не о чем. Уровень сотрудничества растет, все показатели в норме. Что может нарушить баланс в наших отношениях с Россией и странами СНГ? Лишь огромные мощные державы. А Турция — не мировая, а региональная держава, конечно, она не может нарушить баланс наших отношений», — сказал кыргызский политик и политолог Зайнидин Карманов.
Он добавил, что у России не может быть раздражителей в Союзе тюркских государств: «Это не военный блок».
Однако Турция имеет гораздо больше влияния в Киргизии, чем кажется, и эксперт не точен в утверждении, что это «не военный блок». Напомним, что две недели назад Киргизия стала первой страной-членом ОДКБ, получившей от Турции комплексы «Байрактар». На экономическом фронте связи также становятся все более тесными: за первые шесть месяцев 2021 года импорт Турции в Киргизию вырос на 92%, почти вдвое; в обратном направлении было экспортировано на треть больше товаров, чем за тот же период 2020 года.
Что еще более важно, Турция, похоже, также имеет политическое влияние в стране: в прошлом году Орхан Инанды, президент кыргызско-турецкой школьной сети «Сапат», был похищен из Киргизии и вывезен в Турцию. В Анкаре его подозревают в связях с Фетхуллахом Гюленом, одним из главных врагов Эрдогана. Несмотря на то, что Инанди является гражданином Киргизии, силы безопасности и политики в Бишкеке просто разводят руками: «Что мы можем сделать?
Не ясно, в какой степени Киргизия готова защищать интересы нового Союза
Нет никакой реакции и со стороны Узбекистана на расширение функций Союза, если оно произойдет. Мало того, что у Узбекистана всегда были сложные отношения с Турцией, Ташкент не любит, когда его пытаются использовать для слежки, объясняет политолог Аркадий Дубнов.
«Все попытки извне доминировать над Узбекистаном воспринимаются с беспокойством», — говорит он. «Ислам Каримов в начале 1990-х годов пытался пойти по турецкому пути развития, но давление Анкары — идеологическое и религиозное — его не удовлетворило, и он повернул реформы вспять. По сюжету анекдота, ложки нашли, но осадок остался, и теперь Узбекистан, который развивается самостоятельно, в принципе не позволит втянуть себя в чье-либо геополитическое влияние».
Однако беспокойство Кремля по поводу турецкого пришествия вполне объяснимо: его пугает не столько Эрдоган как таковой, сколько то, что он предлагает другим странам, у которых до сих пор не было геополитического выбора, реальную альтернативу в плане развития. «В случае, если бы Казахстану вдруг пришлось выбирать, было бы рискованно попасть под крыло России, учитывая ее обновленную агрессивную внешнюю политику», — объясняет политолог Досим Сатпаев, приводя в пример свою республику.
Казахстан, во-первых, будет восприниматься только как российский сателлит (вторая Белоруссия). Второе, сторонники «русского мира» могут воспринять это как признание того, что мы уже являемся его частью, но это не так. И это вызовет большое недовольство внутри страны.