Понятие счастья трудно постичь. Труднее только любовь с ее бесчисленными двусмысленностями. Однако мы хотим подсчитать, измерить и описать состояние счастья.
Далее мы рассмотрим вопрос: по какой причине люди, приехавшие на заработки, более счастливы, чем местные жители?
Появилась новая область экономики — экономика счастья
Всемирный индекс счастья составляется британским аналитическим центром New Economic Foundation («Индекс счастливой планеты»). Из рейтинга трудно определить, какие элементы влияют на счастье: уровень жизни, деньги, состояние экономики, легализация наркотиков или что-то еще.
Например, Коста-Рика, Мексика, Бангладеш, Колумбия и Норвегия входят в число 15 самых счастливых стран мира. Россия, США, Сирия, Чад и Люксембург входят в число самых несчастливых стран.
«Всемирный рейтинг счастья» — ежегодное исследование уровня счастья в мире, также публикуется ООН. ВВП, продолжительность здоровой жизни, социальная поддержка, свобода выбора образа жизни, дружелюбие людей и отношение к коррупции — вот шесть характеристик, используемых для определения счастья. Финляндия возглавляет список, за ней следуют скандинавские страны и более благополучные европейские государства, а в конце списка — обнищавшие Центральноафриканская Республика и Бурунди.
По этой классификации счастье почти равнозначно финансовому благополучию, комфорту и безопасности. Однако уместно ли в данном случае использовать знак равенства?
«Уехал в поисках счастья»
Большинство людей описывают тех, кто решил начать жизнь заново в другой стране, словами: «Уехал в поисках счастья». Последние два года я провела в Швеции, занимаясь исследованиями и написанием книги о переселенцах из бывших советских республик. Мне приходится сталкиваться с людьми, которые переехали, чтобы устроиться на работу, и с теми, кто уехал, чтобы прожить остаток жизни в другой стране.
Вот в чем загвоздка: те, кто наиболее счастлив (позитивнее, спокойнее), — это простые рабочие-мигранты, многие из которых нелегалы, работающие за копейки на самых простых работах. Те, кто прожил в Швеции приличное количество времени, достаточное для того, чтобы найти стабильную работу, завести друзей и наладить жизнь, не могли называть себя счастливыми.
Мне довелось познакомиться с группой женщин, которые приехали собирать клубнику. Работа началась в 4 утра и закончилась в 3 часа дня, с двумя пятнадцатиминутными перерывами на туалет или перекур. У них сильно болели спины, а кожа на руках была содрана.
Им заплатили 1500 евро за месяц работы, минус деньги на проезд и питание, а также 300 евро за то, что они получили работу (оплачиваемые вакансии — это неплохой бизнес, в котором участвуют поляки, украинцы и русские).
С собой женщины привезли упаковку бульонных кубиков, консервы и даже хлебопечку, чтобы они могли сами печь хлеб, потому что в Швеции все очень дорого. Как в тюрьме, их разместили в комнатах с двухъярусными кроватями, поставленными плотными рядами.
«Очень нравится»
«Мне очень нравится здесь», — говорит одна из женщин. «Мне не нужно готовить, потому что мой муж и дети дома. Я нашла здесь свое счастье». Это не было обманом; она действительно была счастлива. Если такая жизнь казалась ей идиллической, то можно представить, что ждало ее по возвращении домой.
Другая женщина, переехавшая в Швецию вместе с мужем из Санкт-Петербурга десять лет назад, преодолела все проблемы первых лет эмиграции, выучила язык и получила достойную работу в IT-компании. Россия с каждым годом становится для нее своего рода страной мечты, давно забытым раем, из которого она была изгнана.
Несмотря на то, что у нее было сильное желание сбежать и ее это удалось, что удается не многим. Сейчас она внимательно следит за всеми российскими новостями, слушает русскую музыку, смотрит русские фильмы и покупает в русском магазине в Уденплане гречку и зефир.
Она глубоко затягивается сигаретой и заявляет: «Я ненавижу Швецию! Жители Швеции очень несчастны».
Один из самых веселых и счастливых здесь оказался ингуш из Грозного, который восемь лет странствовал и путешествовал. Ночуя на улицах, он объездил Европу и весь мир, был депортирован из Швеции, Израиля и Таиланда, избит до полусмерти в Мексике и прошел через лагеря беженцев.
Мало кто захочет разделить его судьбу. Когда он говорит: «Я счастлив», вы сразу видите, что он счастлив. Когда его спрашивают, что делает тебя счастливым, он отвечает: «Свободная жизнь».
Смотрю на него, на сборщиков клубники, на женщину из компьютерной компании и понимаю, что чем больше я пытаюсь понять, что такое счастье для тех, кто уехал, тем больше понимаю, что не способна на это.
В прошлогоднем «Всемирном докладе о счастье» основное внимание уделялось миграции
Неожиданно оказалось, что чем больше люди адаптировались и обустраивались на новом месте, тем несчастливее они становились.
На ваше субъективное ощущение счастья, конечно же, влияет страна вашего происхождения. Счастье — это просто уехать как можно скорее, если вы находитесь в охваченной войной Сирии или Китае, где есть лагеря уйгуров. А если вы уезжаете из России, особенно из Москвы или Санкт-Петербурга, то вам нужны не только пособие в 200 евро и койка в общей комнате.
Граждане, прибывающие сюда из нашей страны, быстро начинают сравнивать свое положение с положением местных жителей, а не с тем, которое было у них в России. В этой игре они всегда будут аутсайдерами.
Удивительно, но второе поколение африканских и азиатских мигрантов становится несчастнее, чем первое. Они — люди, которые родились или выросли в другой стране. Они не помнят войн, голода или ударов полицейской дубинкой по почкам.
По разным причинам у людей складывается мнение, что они не являются настоящими гражданами своей новой родины, что они «граждане второго сорта» и что у них нет равного доступа ко всем радостям социальной системы.
Граждане второго сорта
В Скандинавии те, кому достались голубые глаза и светлые волосы, должны смириться со своей участью граждан второго сорта. Одним словом, это великая скандинавская загадка. В отличие от Италии, Венгрии или Соединенных Штатов, антииммигрантская риторика в Швеции отнюдь не забавна.
Более того, несмотря на растущую популярность ультраправых, Швеция остается очень открытой и принимающей беженцев и мигрантов страной. Однако среди преимущественно светловолосых шведов у человека со смуглым цветом лица и черными волосами на лбу будет выгравировано «мигрант». Он или она не сможет так же хорошо вписаться в общество, как во Франции, Германии или Италии.
«Конечно», — ответил шведский поэт иранского происхождения, когда я спросила его, чувствует ли он себя ущемленным. «Всегда. Даже самые милые, вежливые, порядочные, свободомыслящие шведы никогда не будут считать меня шведом. Просто из-за того, как я выгляжу. Это меня очень беспокоит. Но у меня нет другого выбора, кроме как смириться с этим».
Гетто мигрантов
Тенста, известный также как «гетто мигрантов» — это район в Стокгольме. Он населен в основном чернокожими и арабами, а также нашими соотечественниками из числа выходцев из бывшего социалистического лагеря. Там осталось всего несколько шведов, однако рядом со станцией метро есть нечто, напоминающее дом культуры или центр современного искусства, где проводятся разнообразные стильные выставки и мероприятия.
Все кураторы выставок — шведы, а одна из главных тем — миграция и судьба беженцев. За столиком в кафе в центре я ела эфиопскую еду и беседовал с одним из жителей Тенста. Он называет себя «черным шведом», потому что его родители — эритрейцы.
Шведы создают выставки о мигрантах, шведы делают политику в стране и в районе, шведы организуют дебаты об интеграции, а сами мигранты становятся объектами ненависти. Он всегда будет черным человеком, подвергающимся дискриминации или внешне доброжелательным, но никогда к нему не будут относиться на равных. В результате этого чувства он испытывает грусть и неудовлетворенность.
На самом деле, трудно представить себе более приятную страну для жизни, чем Швеция
Она спокойная, безопасная, красивая и гостеприимная. Мигранты же хотят чего-то еще после того, как быстро привыкли к этому.
Возникает разочарование. Оно не связано с различием между туризмом и эмиграцией. Просто когда мы удовлетворили свои основные потребности, мы ищем что-то новое. То, что нам часто трудно понять или описать.
Счастья…
Пожалуй, единственный способ быть счастливым в эмиграции — это каждый день вспоминать, куда ты приехал и от чего убежал. Российские эмигранты бывают двух типов. Одни склонны слишком идеализировать Россию и ее нынешнее правительство. Они становятся такими счастливыми националистами, какими не были в России, и видят в своей новой родине только проблемы.
Иные, напротив, начинают верить, что Россия — самая страшная, жестокая и негостеприимная страна в мире (хотя есть еще и ЦАР, и Сомали, и многие другие). Когда-то чтение таких комментариев вызывало у меня сильное раздражение. Сейчас я понимаю, что это их способ радоваться, или, по крайней мере, быть менее несчастными.
17% россиян хотят эмигрировать
Недавно Левада-центр опубликовал результаты опроса об эмиграции — 17% россиян хотят эмигрировать. Причины их желания покинуть страну ясны.
При определенных обстоятельствах те, кто хочет уехать, уедут. У них будет доступ к ряду удобств, таких как безопасность, комфорт, социальный пакет, хорошая работа, чистый воздух, защищающая полиция, отсутствие преследований по национальному признаку или сексуальной ориентации. Однако найдут ли они счастье, еще предстоит выяснить.