Откройте для себя Аниту Порше — художницу по эмали родом из Швейцарии.
Серебристые ноты звона Вестминстерских колоколов парят в воздухе, настолько ясные и точные, что, кажется, имеют физическую форму. Знакомая мелодия из четырех тактов каждые 15 минут разносится по центру Лондона от колоколов Елизаветинской башни. Но здесь, в женевской штаб-квартире Vacheron Constantin, звонкий напев доносится из карманных часов размером с апельсин и толщиной с пачку сигарет.
Необыкновенная часовая утонченность, богатая гравировка и полировка корпуса, увенчанного замысловатой лентой с двумя миниатюрными львиными головами, позволяют предположить, что это часы конца XIX или начала XX века. Это именно те трофейные часы, которые учащали пульс коллекционеров-плутократов в Америке Золотого века и эстетов Бель Эпок в Европе. Однако это часы XXI века, работа над которыми началась в 2013 году и была завершена за несколько дней до того, как я их увидел.
Анонимный коллекционер, заказавший их восемь лет назад, очевидно, человек редкой утонченности, не поддавшийся искушению использовать это, с точки зрения часового дела, громадное пространство для размещения десятков замысловатых усложнений.
Вместо этого самым важным аспектом часов является фирменная откидная задняя крышка, которую от простой защитной функции возвышает миниатюрная эмалевая картина Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой», которая и дает название часам. Vacheron описывает часы как «репродукцию» работы Вермеера, но это скорее интерпретация. Как говорят, что великий музыкант интерпретирует музыкальное произведение, раскрывая в нем новые аспекты, так и эти часы — интерпретация шедевра, причем сделанная самостоятельным художником, чье имя практически неизвестно за пределами часовой индустрии — Аниты Порше.
Чтобы добиться успеха, эмальеру требуется высокая степень художественной выучки
«Успех художника-эмальера требует не только таланта и художественной подготовки, но и глубокого знания поведения материала: 98 мм могут показаться не очень большими, но по сравнению с ее обычным «холстом» на циферблате часов размером, скажем, 35 мм, это огромный размер, — говорит Кристиан Сельмони, директор по наследию и стилю компании Vacheron Constantin. «Такой большой масштаб делает эту задачу более творческой и технически сложной, чем обычно. Любые недостатки будут гораздо более заметны на большом изделии; соответственно, времени на проработку мельчайших деталей уходит больше, чем на обычный циферблат наручных часов. Работа над шалью девушки заняла две недели, и все это время существовал риск, что многомесячная работа может быть испорчена или уничтожена во время одного из 20 обжигов, необходимых для закрепления красок».
После ухода легендарной Сюзанны Рор из Patek Philippe Порше была признана величайшим эмальером в швейцарской часовой индустрии. В 2017 году она и мадам Рор получили Специальный приз жюри на Гран-при Женевского часового конкурса. Со свойственной ей самоуверенностью Порше посвятила свою благодарственную речь тому, что для нее большая честь разделить награду с человеком, которым она восхищалась на протяжении всей своей профессиональной жизни.
Порше обычно можно найти в ее большой, просторной студии, расположенной в деревне в часе езды от Женевы, где одна стена заставлена банками с эмалью, собранной за десятилетия, а ее рабочий стол едва заметен под кучей кистей, банок и незавершенных работ. Ее отличает мастерское владение эмалью: прозрачный «конверт-а-жур»; пайеттинг, когда сотни крошечных золотых кусочков слоями уложены поверх прозрачной глазури; тонкая черная, белая и серая гризайль; шамплеве, когда глазурь наносится в бороздки, вытравленные в поверхности; клуазонне, когда золотая нить формируется в ряд ячеек; и миниатюрная роспись по эмали, которая считается самой сложной.
Любовь к эмали длинной в 50 лет
Она влюблена в эмаль уже почти полвека. «Я работаю с эмалью с 12 лет», — говорит художница. «Я не думаю, что выбирала это, скорее это стало необходимостью».
Анита Порше изучала изобразительное искусство в течение пяти лет в Лозанне, где попросила, чтобы последний год обучения был посвящен гравировке и эмали; тот факт, что ей пришлось сделать специальный запрос на изучение этой техники, которой когда-то славилась Швейцария, показывает состояние эмалевого искусства в то время. Она изучал ремесло, которое находилось в упадке.
В этом году исполняется 25 лет с начала работы Порше в компании Vacheron Constantin. До появления часов Vermeer ее самой известной работой для часовой компании были часы, воссоздающие потолок Парижской оперы, расписанный Марком Шагалом. Анита также работала для многих других часовых брендов.
«В 2008 году я открыла свою мастерскую благодаря Филиппу Штерну», — говорит Анита Порше о наследнике Patek Philippe. Среди его работ для Patek — часы, воссоздающие Климта, и работа для самого Штерна, включающая пять изображений восходов солнца над Женевским озером, выполненных различными швейцарскими художниками. Штерн-старший является одновременно авторитетным коллекционером швейцарского искусства и чемпионом по плаванию.
За последние дюжину лет Порше работала с такими разными брендами, как Jaquet Droz и Chanel. Для Hermès она переосмыслила дизайн шелковых платков на циферблатах часов. «У нее рука, как ни у кого другого», — отмечает Катрин Лаказ из Louis Vuitton Watches and Jewellery.
«Она привносит в эмалирование нечто такое, чего нет у других», — соглашается креативный директор Piaget Стефани Сивриер. «Мы испытываем к ней и ее творчеству только любовь и восхищение«.
И с этим трудно не согласиться.