37 лет работы на посту главного редактора американского Vogue сделали Анну Винтур не просто влиятельной фигурой в мире моды — она стала настоящим культурным явлением. За это время под её руководством вышло более 400 обложек, каждая из которых пыталась говорить с читателем на языке красоты, статуса и, порой, провокации.
Декабрьский выпуск 2025 года станет последним для Винтур, после чего она сосредоточится на ролях глобального редакционного директора Vogue и главного контент-офицера в Condé Nast.
Шаламе на обложке: провокация или искусство?
Обложка последнего выпуска уже вызвала бурные обсуждения. На ней — актёр Тимоти Шаламе, снятый многолетним соратником Винтур, легендарным фотографом Энни Лейбовиц. Шаламе предстает в белой водолазке и длинном кремовом пальто Celine с джинсами с вышивкой, стоящим на “планете” на фоне звёзд и туманностей NASA.
Восприятие в интернете оказалось неоднозначным. Под публикацией Vogue можно встретить комментарии вроде: «Я просто в ужасе. Это оскорбительно при таких бюджетах» и «Похоже, кто-то попросил ChatGPT сделать обложку».
«Это странно, — говорит Джереми Лесли, основатель магазина журналов magCulture. — Настолько странно, что после первоначального отторжения начинаешь думать: «Ну, может, она что-то знает, чего я не знаю», но я не знаю что».
Тем не менее образ Шаламе можно рассматривать как продолжение традиции Винтур: обложки Vogue часто находились на грани эстетического эксперимента, сочетая магию моды с культурными отсылками. В данном случае актёр на фоне «City» Майкла Хайзера в пустыне Невада превращается в «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери — почти метафорическое завершение эпохи.
История радикальных обложек
Способность шокировать и при этом притягивать внимание была у Винтур с самого начала. Дебютная обложка 1988 года сочетала джинсы Guess с свитером Christian Lacroix — радикальный микс high-low, спорный для массового люксового издания того времени.
С тех пор её обложки неизменно задавали тон эпохи:
постскандальная Мадонна (1989),
супер-модели (1992),
юная Бритни Спирс с американским флагом (2001),
Мишель Обама как новая первая леди (2009),
Канье Уэст и Ким Кардашьян перед свадьбой (2014),
Бейонсе с венком из цветов (2018).
Однако не все обложки встречались с одобрением. В 2008 году Леброн Джеймс и Жизель Бюндхен подверглись критике за расистский подтекст. В 2010 году фотосессия с Асмой аль-Асад расценивалась как ошибочная. Даже долгожданное фото Бейонсе, снятое чёрным фотографом, вызвало дискуссию о расовой репрезентации в моде. А обложка с Лорен Санчес Безос воспринималась как бессмысленное празднование богатства, вызывающее общественное недовольство.
Стратегия Винтур: провокация с умом
«В целом, Анна играла достаточно безопасно, — говорит Эми Одделл, автор биографии Винтур. — Но она умело провоцировала. Нельзя делать скандальные обложки каждый месяц, но иногда это необходимо, чтобы держать аудиторию в напряжении».
С приходом Хлои Малле на пост главы редакционного контента Vogue и упразднением должности главного редактора, новая эпоха обещает быть иной. Обложка с Шаламе, по мнению Лесли, станет трудной для подражания.
«Я не могу не думать, что эта обложка — огромный манифест, — говорит он. — Анна бросила свои перчатки на пол и сказала: «Ну тогда, давайте», ведь это совершенно исключительная обложка».
Кто станет новым символом Vogue?
По словам Одделл, новым редакторам придётся заново определять, кого Vogue считает символом богатства и притягательности. «Раньше можно было снять наследников мороженого или яхтенного капитала и сказать: «Какой у них потрясающий стиль!». Сейчас это «непо-бэби», Лорен Санчес, и люди воспринимают это иначе — как проявление американской олигархии, что вызывает неодобрение».
Новая эпоха Vogue может означать и меньше провокационных обложек в духе Винтур. «Времена изменились, — говорит Лесли. — Раньше Condé Nast гордились «звёздными» редакторами, теперь это больше рабочие пчёлы. Возможно, Хлоя не станет искать громкие заявления».
Эпоха Анны Винтур была эпохой художественной дерзости, сексуальной провокации и умелой работы с общественным резонансом. Каждая обложка была одновременно эстетическим объектом, культурным комментарием и этическим вызовом.